Ну, иногда пишут во всяких википедиях "русский, французский художник". Поэтому и спросила) Сейчас такое время, когда место рождения человека стало иметь значение — не только страна рождения на тот момент... Вот мне и любопытно: Беларусь упоминается с родным, любимейшим Витебском или нет?..
Он стар и похож на свое одиночество. Ему рассуждать о погоде не хочется. Он сразу с вопроса: «А Вы не из Витебска?..» — Пиджак старомодный на лацканах вытерся… «Нет, я не из Витебска…» —
Долгая пауза. А после — слова монотонно и пасмурно: «Тружусь и хвораю… В Венеции выставка… Так Вы не из Витебска?..» «Нет, не из Витебска…»
Он в сторону смотрит. Не слышит, не слышит. Какой-то нездешней далекостью дышит, пытаясь до детства дотронуться бережно… И нету ни Канн, ни Лазурного берега, ни нынешней славы… Светло и растерянно он тянется к Витебску, словно растение…
Тот Витебск его — пропыленный и жаркий — приколот к земле каланчою пожарной. Там свадьбы и смерти, моленья и ярмарки. Там зреют особенно крупные яблоки, и сонный извозчик по площади катит…
«А Вы не из Витебска?..». Он замолкает. И вдруг произносит, как самое-самое, названия улиц: Смоленская, Замковая. Как Волгою, хвастает Видьбой-рекою и машет по-детски прозрачной рукою…
«Так Вы не из Витебска…» Надо прощаться. Прощаться. Скорее домой возвращаться… Деревья стоят вдоль дороги навытяжку. Темнеет…
no subject
Ну, иногда пишут во всяких википедиях "русский, французский художник". Поэтому и спросила) Сейчас такое время, когда место рождения человека стало иметь значение — не только страна рождения на тот момент... Вот мне и любопытно: Беларусь упоминается с родным, любимейшим Витебском или нет?..
Роберт Рождественский
Марк Шагал
Он стар и похож на свое одиночество.
Ему рассуждать о погоде не хочется.
Он сразу с вопроса:
«А Вы не из Витебска?..» —
Пиджак старомодный на лацканах вытерся…
«Нет, я не из Витебска…» —
Долгая пауза.
А после — слова монотонно и пасмурно:
«Тружусь и хвораю…
В Венеции выставка…
Так Вы не из Витебска?..»
«Нет, не из Витебска…»
Он в сторону смотрит.
Не слышит, не слышит.
Какой-то нездешней далекостью дышит,
пытаясь до детства дотронуться бережно…
И нету ни Канн, ни Лазурного берега,
ни нынешней славы…
Светло и растерянно
он тянется к Витебску, словно растение…
Тот Витебск его — пропыленный и жаркий —
приколот к земле каланчою пожарной.
Там свадьбы и смерти, моленья и ярмарки.
Там зреют особенно крупные яблоки,
и сонный извозчик по площади катит…
«А Вы не из Витебска?..».
Он замолкает.
И вдруг произносит, как самое-самое,
названия улиц:
Смоленская,
Замковая.
Как Волгою, хвастает Видьбой-рекою
и машет
по-детски прозрачной рукою…
«Так Вы не из Витебска…»
Надо прощаться.
Прощаться.
Скорее домой возвращаться…
Деревья стоят вдоль дороги навытяжку.
Темнеет…
И жалко, что я не из Витебска.